Гусар в соловецкой робе Художник Владимир Раков герои его альбомов и дружеских шаржей Дмитрий МОСКИН Петрозаводск 2025
РАКОВ Владимир Тихонович /1906 - 1969/ БИОГРАФИЯ Владимир Раков родился 3 мая в Петербурге в зажиточной семье. Его отец, Тихон Иванович Раков одно время работал управляющим в Елисеевском магазине на Невском. Мать − Анатолия Николаевна Ракова − была медсестрой. Владимир был третьим ребенком – самым младшим. Рисовать начал с раннего детства (и так продолжалось всю жизнь), ходил на зарисовки в музеи: Эрмитаж, зоологический, исторический, морской. Его юность пришлась на бурные революционные годы. В середине 1920-х он поступил в Институт гражданских инженеров (будущий ЛИСИ). Тогда молодежь не представляла, в каком государстве им предстоит жить, поэтому не редки были кружки «по интересам» - художественным, философским и др., участники которых вели себя и высказывались довольно свободно. За участие в подобном кружке под названием «Космическая академия наук» Ракова вместе с его друзьями (а среди них был Д.С.Лихачев) отправили на пять лет в Соловецкий лагерь особого назначения (СЛОН). Арестован он был 8 февраля 1928 года, приговор объявили 8 октября 1928 года. Пребывание в лагере – это особая тема, которой Владимир Тихонович никогда не касался, не рисовал ничего, запрещал детям рассказывать и французов времен войны 1812 года. В связи с этим создатели фильма «Война и мир» привлекали его в свое время в качестве консультанта. Эти знания в дальнейшем ему пригодились и в работе над альбомами. По мнению знавших Ракова коллег и друзей, это был добрый, порядочный, трудолюбивый человек, талантливый педагог, натура творческая. Он владел английским языком и был человеком верующим, знал Библию. Когда укладывал детей спать, каждого целовал и крестил. Есть свидетельства, что он помогал трудоустроиться бывшим зекам-«политикам», понимая как короток путь от сумы до тюрьмы. Благодаря своей биографии, он не смог войти в круг профессиональных художников, т.е. не был членом СХ, не участвовал в официальных выставках. А, может быть, не хотел, ибо изобразительное искусство той поры было весьма политизировано, находилось под контролем органов, от которых Раков в свое время и пострадал. Он нашел свою оригинальную форму самовыражения – дружеский альбомный рисунок, где полностью был свободен, где раскрылся как художник-лирик, философ, юморист. А также как литератор, ибо все альбомные рисованные истории сопровождаются оригинальными текстами. Рисовал много, чаще утром до работы, вставал часов в пять, (в это же время был подъем в соловецком лагере) когда все спали. Случалось, рисовал и вечерами после работы. Рисунки акварельные, в туши и карандаше, одиночные и сериями, создавались им ко дню рождения близких и друзей, по случаю праздников. После войны Раков сделал более 20 альбомов, включавших около 500 работ. Были, конечно, и отдельные дружеские послания и шаржи, иллюстрации в газетах и журналах и т.д. В его рисованных историях (а это чаще всего сказочные или исторические сюжеты, путешествия героев по России, Италии, Испании…) участвуют одни и те же лица: сам художник, его жена, дети, друзья. Часть альбомных сюжетов создано на стихи Дениса Давыдова, Лермонтова, Блока. Некоторые альбомы Владимир Раков рисовал для своих детей. Им он помогал и материально, до войны и после ездил в Чернигов, поддерживая дружеские отношения с Марией Федоровной. В 1938 году ему удалось оформить изданные в Ленинграде две книги: «Телефон» Корнея Чуковского (вышедшей на финском языке) и «Сказки бабушки Арины» карельской писательницы Ю.Никоновой. В Петрозаводполитические анекдоты. Есть свидетельства, что он принимал участие в оформлении спектаклей в театре на Соловках, возможно, рисовал для лагерной печати, но пейзажные зарисовки делал, (как и его будущая жена Мария Федоровна Антиох-Вербицкая) но они не сохранились. Выжил Раков, вероятно, благодаря тому, что работал не на общих тяжелых работах, а по специальности – инженером-строителем. Успел он внести свой вклад и в строительство великого водного пути – ББК. В 1932 году Владимир Раков приезжает в Петрозаводск, ибо жить в больших городах ему запрещено. Потом ему многие годы приходилось ходить каждый месяц в «контору» и отмечаться. Вплоть до смерти Сталина, когда он был реабилитирован. Но как ценному работнику ему дали квартиру в Доме специалистов в крыле, выходящем на проспект Ленина. Здесь до войны в их семье родились еще четыре ребенка. Он работает в Карелгорсельстрое главным инженером, одновременно преподавая в строительном техникуме. В 1941 году Раков эвакуируется и работает на оборонных объектах, позже − на Тагильском танкостроительном заводе и наконец, в Беломорске в 1944 году. К этому времени его первый брак распался, в его жизни появилась Евгения Мавроди, также работавшая в Карелстрое, подарившая Владимиру Тихоновичу в 1946 году сына Андрея. С освобождением столицы Карелии, Раков возвращается в Петрозаводск, работает главным инженером Карелстроя, занимаясь технической стороной при строительстве важных зданий в Петрозаводске, обеспечивая гарантию их надежности: кинотеатра «Победа», «Дома Куприянова», музыкально-драматического театра и др. Коллеги его уважали, студенты любили, каждый год дарили часы. Раков идеально считал, виртуозно рисовал мелом на доске детали и узлы. В пятьдесят лет у него произошел инфаркт, вероятно следствие нелегких лет его лагерной жизни. После этого он бросил курить папиросы «Беломорканал», ушел с основной работы в Карелстрое и стал преподавать механику в Петрозаводском университете и как внештатник − в Архитектурно-строительном техникуме. Раков постоянно читал, интересовался историей, культурой, бытом многих народов; прекрасно разбирался в деталях обмундирования русских ске же он сотрудничал с газетой для детей «Юный ленинец», «Ленинской правдой» и журналом «На рубеже». Дружба Ракова с академиком Д.С.Лихачевым продолжалась всю жизнь. Иногда они встречались в Ленинграде у Евгения Селиванова в день «посадки». В Ленинграде жила также семья брата Германа, погибшего на фронте, с которой Раков не терял связи. В Петрозаводске у Владимира Тихоновича был свой круг людей, которым он доверял и которых ценил. Им, как и своим детям, он также посвящал и дарил свое творчество. Это архитекторы Ростислав Корнев и Николай Куспак, преподаватели музыки Цицилия Кофьян и Любовь Малафеева, работники культуры Ираида Мальцева, Сократ Арутюнов, Ольга Граф и некоторые другие. Они ценили подарки художника и сохранили их. Некоторые отдаривались своими произведениями: Н.Куспак −пейзажами, М.Старченко − скульптурами из корней и т.д. Рисунки Владимира Ракова, изысканные по графике, лишенные социальной «нагрузки» и сегодня смотрятся с интересом, ибо создавались от души, без оглядки на общепризнанные каноны. Увы, многие альбомы и рисунки Владимира Тихоновича пропали. Те, что дарил Раков Гутину и Малафеевой, серия в виде винных этикеток, на которых Раков изобразил в 1950-е годы членов Союза архитекторов Карелии, проект детской книги «Дети и животный мир», включавшей 30 цветных рисунков. Ее художник предлагал в одно из ленинградских издательств. Недоступен альбом, хранящийся в Эрмитаже, а также рисунки, подаренные Д.С.Лихачеву и хранящиеся в фонде его имени. Ведая или не ведая того, но художник продолжил в середине 20 века традицию альбомного рисунка, яркие образцы которого создавались в России в начале 19 века (Б. Гагарин, П.Челищев, лицеисты и др.), в начале 20 века (мирискусники, А.Ремизов, художники журнала «Чукоккала»). Его творчество можно идентифицировать и как создание авторских книг в одном экземпляре или ограниченном тираже. Их выпускали в начале 20 века русские поэты и художники-авангардисты. Но в отличие от них, Раков работал в реалистической манере. В конце 1950-х, в 1960-е годы Владимир Тихонович часто ездил на дачу строителей и архитекторов в Косалму, где бродил по лесу, собирал грибы, рыбачил, слушал музыку, читал. Любил Лескова, Куприна, Лермонтова, Блока, «Жизнь животных» Брэма. Вспоминал друзей молодости. Одну из редкой формы сосен на Укшезере назвал «сосной Селиванова», друга юности. Вот отрывок из письма Ракова Селиванову: «Мне кажется, что нам бы надо собрать стихи, в свое время написанные Толей, Федором и Петей. Кое-что ведь в памяти осталось у каждого из нас, − а в стихах этих замечательно так много дорогого из нашей счастливой, именно счастливой несмотря ни на что, молодости, украшенной дружбой. А ведь такого украшения мало кому приходится на долю, − не так ли?» (1959). На дачу несколько сезонов приезжали и Корневы всем семейством и другие друзья Ракова. В Косалме же произошло и знаменательное знакомство Владимира Ракова с Юрием Линником. Интуитивно будущий поэт и философ угадал в Ракове неординарную личность, полную душевной теплоты и высокого трагизма. После инсульта, произошедшего у Владимира Тихоновича в 1965 году, он прекратил свою педагогическую деятельность, редко рисовал. В его семейном архиве хранится записная книжка, куда он заносил свои наблюдения за состояниями природы. Он любил природу севера (животных, растения), запечатлев ее в своих альбомах и отдельных зарисовках. В петрозаводском строительном техникуме есть небольшая застекленная витрина, где выставлены некоторые документы, связанные с работой Ракова и его рисунки. Там же упоминается и о том, что Владимир Тихонович имел звание «Заслуженный деятель науки и культуры КАССР, был награжден медалью «За доблестный труд в годы Великой Отечественной войны», имел множество Почетных грамот за инженерную и преподавательскую деятельность. Умер Раков в том же месяце, что и родился − в мае, 22 числа. Похоронен на первом сулажгорском кладбище. После смерти художника его друг фотограф Борис Бойцов снял фильм о творчестве Ракова, используя фотографии, альбомы, неизвестные рисунки из жизни Карелстроя. Некоторые его альбомы публично выставлялись в зале СХ на ул. К, Маркса. Выставка, посвященная творчеству художника, «Гусар в соловецкой робе» состоялась в 2004 году в конференцзале музея-заповедника Кижи в «День памяти жертв политических репрессий». Она была организована музеем совместно с научно-исследовательским центром «Мемориал». В. Раков среди коллег (второй справа в первом ряду). Петрозаводск. 1950-е гг. В. Раков в сквере у своего дома с сыновьями. 1960-е гг. В. Раков с женой и внуком Алексеем. Петрозаводск. Левашовский бульвар. 1960-е гг. В. Т. Раков. 1950-е гг. «Гусары». Автошарж с Н. Куспаком 4 5
Альбом «ПОХОЖДЕНИЯ ВОЛЬНОДУМЦА» «Похождения вольнодумца или Хитроумный Одиссей и Пенелопа» – это самый ранний из сохранившихся альбомов. Создан Раковым в 1924 году и посвящен Евгению Холмогорову. Техника – карандаш, объем – 31 рисунок. Герои альбома − друзья юности Ракова: Е. Холмогоров, А. Селиванов, Ф. Розенберг. «Похождения вольнодумца». За вольные речи в кабаке студент-гегельянец отправлен на Кавказ. За ним едут его друзья, которые помогают ему совершать подвиги. Высочайшее помилование героя друзья-собутыльники отмечают великим пиром. Мораль: «Когда едешь к любимой женщине, то не заходи в кабак!» Слева на права: Е. Холмогоров, В. Раков, А. Селиванов. Петроград 1924 г. Е. Холмогоров, А. Селиванов, В. Раков В Геттингентском университете. Студент из русских, Евгений Холмогоров усиленно внимал словам великого Гегеля. В кабаке. Он из Германии туманной привез учености плоды: Вольнолюбивые мечты, дух пылкий и довольно странный! Евгений Холмогоров у себя в комнате (получил письмо из России). Думка за думкой, как тучки бегут! Дома! На русско-австрийской границе. 3 3 4 4 2 2 1 1 В. Т. РАКОВ 6 7
В. Т. РАКОВ Рисунки к фильму «СОЛОВКИ» Фильм «Соловки». 1964. Фильм был создан в Петрозаводске в киноклубе «Карелия» (отснят на черно-белой пленке) фотографом Борисом Павловичем Бойцовым, архитекторами Николаем Владиславовичем Куспаком и Вячеславом Петровичем Орфинским при участии Владимира Тихоновича Ракова. Снимал и монтировал Бойцов, текст к фильму писали сообща. По просьбе авторов 19 акварельных рисунков на исторические темы к титрам выполнил Раков. Фильм был показан по карельскому телевидению. В 1965 году он занял третье место на всесоюзном смотре любительских фильмов. По словам Бойцова авторы остались недовольны своей работой, ибо мало уделили внимания архитектуре, а рисунки, сами по себе, оригинальные, не вписались в фильм. Рисунки сохранил Б. П. Бойцов, учившийеся в свое время с сыном Ракова – Никитой в автодорожном техникуме в одной группе. Соловки Флюгер с соловецкой башни Осада соловецкого кремля стрельцами. 1668 – 1676 гг. Соловки. Отпор шведам. 1582 г. Защитники соловцкого кремля. 1854 г. Знак соловецкой типографии «УСЛОН» 8 9
ЛИХАЧЕВ Дмитрий Сергеевич /1906 - 1999/ ЛЕНИНГРАД. СОЛОВКИ. ББК Филолог, действительный член (академик) АН СССР, затем Российской Академии наук. Автор фундаментальных трудов, посвященных истории русской литературы (главным образом древнерусской) по широкому кругу проблем теории и истории древнерусской литературы, многие из которых переведены на иностранные языки. Автор 500 научных и около 600 публицистических трудов, соавтор книги «Смех в Древней Руси». Ленинград, изд. Наука. 1984. учитель словесности Леонид Владимирович Георг. «В каждом из учеников он умел открыть интересные стороны – интересные и для самого ученика и для окружающих». После школы, в 1923 году Владимир Раков поступил в институт гражданских инженеров, Дмитрий Лихачев – в университет. Но связи друг с другом они не теряли. «В дореволюционные времена, а частично еще и до середины 1920-х годов, во всех учебных заведениях существовало множество литературных, философских, философско-религиозных, краеведческих и прочих кружков, собиравшихся в помещениях школ, институтов, университета или, если позволяли квартирные условия, то и у преподавателей. На Церковной улице (теперь улица Блохина) в мансарде, на пятом этаже дома №12 каждую среду собирался кружок Ивана Михайловича Андреевского, носивший полусерьезное название «Хельфернак», то есть «Художественно-литературно-философско-религиозно-научная академия». Туда приходили школьники, студенты и профессора университета». Вместе с Лихачевым и Раковым кружок, где заслушивались доклады и велись дискуссии на разные темы, посещали (вплоть до его закрытия в 1925 году) и их знакомые Федор Розенберг и Аркадий Селиванов. После «Хельфернака» некоторое время они были членами объединения «Братство Святого Серафима Саровского». Космическая Академия Наук В 1926 году Федор Розенберг предложил своим семерым друзьям (Владимиру Розенбергу (брату), Владимиру Ракову, Аркадию Селиванову, Андрею Миханькову, Петру Машкову, Николаю Сперанскому, Анатолию Тереховко) организовать шутливый кружок КАН. В 1927 году к ним присоединился Дмитрий Лихачев, которого пригласил Раков. Каждый член кружка получал «кафедру», соответствующую его интересам и подготовленному докладу. «Володя Раков занимал кафедру апологетического богословия (он был глубоко верующим человеком). Толя Тереховко занимал кафедру изящной психологии, а Петр Машков – кафедру изящной Дмитрий Лихачев и Владимир Раков. История дружбы. В 2003 году в карельской прессе прошла серия публикаций о жизни и творчестве В.Т.Ракова (1906-1969), – известного в Карелии инженера-строителя и педагога, но неизвестного в качестве художника-графика, первого иллюстратора детской книги в Карелии в 1930-е годы. За прошедшее время в результате поисковой работы журналиста и художника Дмитрия Москина удалось найти более 200 его неизвестных рисунков и новых фактов биографии. В частности, жизни Ракова в Ленинграде в 1920-е годы и «соловецкого» периода (1928-1932гг.) Новые сведения о Владимире Тхоновиче выявились, в первую очередь, благодаря «Соловецким записям» и воспоминаниям его друга и «однодельца» Д.С.Лихачева, разбросанным в разных книгах, изданных после смерти академика. Ленинград. Школьные и студенческие годы Дружба В.Т.Ракова с Д.С.Лихачевым началась в Ленинграде, где они оба родились, где оба учились в одном классе в школе Лентовской. «Школа образовалась после революции 1905 года из числа преподавателей, изгнанных из казенных гимназий за революционную деятельность. Их собрала театральный антерпренер Лентовская». В школе были уникальные преподаватели, которые учили детей самостоятельно мыслить, глядеть на вещи и явления шире, «воспитывали вкус, добрые чувства к народу, интеллектуальную терпимость». Двухнедельная поездка всем классом по Русскому Северу, предпринятая однажды во время каникул, «сыграла огромную роль в формировании представлений о России, о фольклоре, о деревянной архитектуре, о красоте русской северной природы». С детства, как Раков, так и Лихачев, любили рисовать. Раков делал наброски зверей в зоопарке, военной одежды и оружия в музеях, а Лихачев упражнялся в карикатурах на учителей. И это не только не возбранялось, но и поощрялось самими учителями. Особую роль в жизни Ракова и Лихачева сыграл химии… Я сделал доклад об утраченных преимуществах старой орфографии и получил кафедру старой орфографии... Федя Розенберг занял в КАН «скромное» место секретаря византийского государства, хранителя хартий – «хартифилакса»... Он был великим мистификатором, создателем нашей второй жизни в Космической Академии – с гимном, гербами, тросточками, штрипками на брюках, совместными прогулками, культом пушкинского Лицея. Один из наших «конференц-залов» и помещался на Лицейской улице, а обещать друг другу вечную дружбу мы ходили на Парнас в Александровском парке в Царском Селе (там жили Розенберги), где у нас был на самой вершине заветный пень столетнего дуба... КАН была своего рода маскарадным действом. Нами был провозглашен принцип «веселой науки» - науки, которая не только ищет истину, но истину радостную и облеченную в веселые формы... ибо «невеселая» наука делает окружающую нас Вселенную скучной и серой. Таково учение марксизма...» «Создавалась эта «другая жизнь» нами всеми и еще одним способом... Володя Раков бойко (быстро и безошибочно) рисовал и владел акварелью. При этом он отлично знал формы русской армии начала 19 века, а также быт и костюмы той же эпохи. Он изображал нас всех и знакомых нам людей в различных ситуациях начала 19 века. Сочинял даже целые истории о нас. Если история была большой, он делал целый альбом и дарил его по какому-либо случаю главному герою рисованной истории. Женские роли исполняли то участница кружка Андреевского Валя Морозова, то сестра Толи Тереховко. Незнакомые в эту «рисованную» жизнь не допускались. У каждого из прототипов рисунков было свое амплуа. Старший из нас, Петя Машков, обычно изображался гусарским полковником, Валя Морозова – девочкой, играющей в серсо, крокет, прыгающей через веревочку или гоняющей палочкой обруч. Я в рисунках всегда был в штатском, иногда с «двойным лорнетом». Мы ждали появления рисованных историй с нетерпением и дружно смеялись, особенно если в них находили намеки на ситуацию, в которую попадали в реальной жизни. Один из таких альбомов, в которых все мы жили второй жизнью, у меня сохранился. После нашего освобождения Володя Раков продолжал создавать в Петрозаводске свои альбомы.» Арест, тюрьма, Соловецкий лагерь особого назначения (СЛОН) Кружок КАН несомненно был на учете. В это время органы стали ликвидировать подобные организации. Дошла очередь и до «космистов». Последней каплей стала телеграмма якобы от Папы Римского, отправленная Раковым из Царского Села, где он в это время жил, Федору Розенбергу с поздравлением к годовщине «академии». Восьмого февраля 1928 года КАНовцев арестовали и поместили в камеру ДПЗ на пятом этаже – в Доме предварительного заключения на Шпалерной. Следствие вел А.Р.Стромин, организатор всех процессов против интеллигенции конца 20-х – начала 30-х гг. «Нас, различных кружковцев, объединили в одно дело (многие из нас не были даже знакомы друг с другом), а через девять месяцев из нас «родили» однодельцев и по статье 58 пункт 11 отправили на Соловки со сроками пять и три года». Раков и Лихачев получили по пять лет. «При отъезде из ДПЗ мы обещали хранить заповеди КАНа…а заповедь заключалась в том, чтобы «всегда сохранять чувство юмора и по возможности превращать жизнь в игру». Через две недели после вынесения приговора Раков, Лихачев и другие были отправлены с Николаевского (Московского) вокзала в «столыпинском» вагоне до Кеми. Приехали на место через три дня. В Кемперпункте (Попов остров) всех заключенных осмотрели врачи и поделили на категории. Лихачеву (возможно и Ракову) дали 2-ю группу – работы сравнительно легкие. До острова их доставили вместе с другими заключенными, среди которых были и уголовники, в трюме парохода «Глеб Бокий». Над главными воротами Кремля, из которых выводили на работу, был лозунг: «Через труд – к освобождению».Как в Освенциме. Первое время Раков, Лихачев и другие находились в «карантинной» 13 роте. Последняя размещалась в кремле, в Троицком соборе. На трехэтажных нарах размещалось около 850 заключенных. Уборная находилась в алтаре. «Прямо над алтарем, там, где раньше был написан образ Христа, теперь красовалось изображение Ленина, под которым было выВ центре Д. Лихачев. Соловки 1928 г. Фотографии из альбома Кирова «История СЛОНа в фотографиях» Фотографии из альбома Кирова «История СЛОНа в фотографиях» В 1922 году Соловецкий монастырь прекратил свое существование. В мае 1923 года зам. председателя ГПУ И.С.Уншлихт обратился во ВЦИК с проектом об организации Соловецкого лагеря принудительных работ и уже в июле первые заключенные были переправлены из Архангельска на Соловецкий остров. В год посадки В. Ракова в 1928 году в УСЛОНе было около 33 тысяч заключенных, а к зиме 1931\32 гг.− 60 тысяч. Всего прошло через Соловки (и умерло) до одного миллиона человек. В лагере выходили газеты, действовал театр заключенных. Соловки ко времени приезда Ракова на остров превратились в доходную в хозяйственном отношении организацию, причем за счет прибылей от каторжного безвозмездного труда заключенных содержался не только весь концлагерь, но многие другие учреждения ОГПУ. На Соловках работали кожевенный, мыловаренный, дрожжевой, гончарный, лесопильный заводы; электростанция, железная дорога, «Сельхоз», молочные фермы а также различные мастерские. А еще питомник пушных зверей, «биосад», лесничество, рыболовные промыслы и др. Функционировал театр. Д. С. Лихачев. 1920-е гг. 10 11
ЛЕНИНГРАД. СОЛОВКИ. ББК кова. Знаменитая чайка, изображенная на обложке журнала «Соловецкие острова», очень похожа на чаек из рисованных им позже альбомов. ББК. Освобождение В 1931 году на материке в Медвежьей горе было сформировано Управление нового лагеря – Бел Балт Лага – для строительства БеломороБалтийского канала канала. С острова была вывезена узкоколейная дорога со шпалами и подвижным составом, типография, стали перевозить рабсилу - в первую очередь краткосрочников и «колхозников». Из «академиков» туда послали В.Ракова, Д.Лихачева, Ф.Розенберга и других. Розенберг, устроившись на хорошей должности счетовода, чем мог, помогал друзьям. Одно время Лихачев и Раков ходили к нему в барак обедать, причем, как правило, Раков готовил еду. Чуть пообвыкнув и, получив пропуска, друзья даже ходили в пивную. Владимир Раков устроился по специальности в проектном бюро и, скорей всего, не бедствовал, как основная масса заключенных. Там он познакомился со своей первой женой – Марией Федоровной Антиох-Вербицкой. Она была представительницей старинного дворянского рода, родственницей известного украинского писателя и педагога – соавтора гимна «Ще не мерла Украина». В 1928 году вместе с однокурсниками Киевского художественного института после политического семинара она была арестована, осуждена и выслана на север. В проектном бюро Мария Федоровна работала чертежником-художником. В 1931 году в Медвежьегорске был зарегистрирован их брак. Через год там же родилась их дочь Татьяна. Дмитрий Лихачев также не попал на общие работы. Какое-то время он занимался составлением словаря блатного языка по заданию лагерного начальства, а потом, благодаря содействию «однодельца» Д.Каллистова, устроился диспетчером на ж-д узле Званка, а позже в Тихвине. Оттуда он и был освобожден как ударник, до срока - в начале августа 1932 года. Примерно в это же время был освобожден и Раков. В 1933 году с семьей он перебрался в Петрозаводск, ибо в Ленинграде ему не у кого было ведено славянскими буквами: «Мы новый путь земле укажем, владыкой мира будет труд!» В 1928 году на Соловках насчитывалось около 33 тысяч заключенных, к зиме 1931-32 гг. – около 60 тысяч. Заключенные из 13 роты работали на общих работах, она считалась «дном» лагеря. Все, кто мог, старались ее скорее покинуть. Через какое-то время Лихачев благодаря содействию А.Н.Колосова – бывшего царского прокурора, был принят в криминологический кабинет (социологические исследования) и стал жить в 3-й роте, на личном топчане у окна. Владимира Ракова и Федора Розенберга перевели в 12-ю роту общих работ. Рота помещалась в келарской Успенского собора. Питались они «хлебовом» из вонючей трески из общего котла. Раков и Розенберг работали на сельхозработах. А до этого «кановцы» работали в лесу (прокладывалась ветка до Филимонова), таскали кирпичи в лисьем питомнике, вывозили снег, мусор, свиной навоз. На Соловках «космисты» старались поддерживать друг друга – делились едой, поддерживали морально. Однажды, когда Лихачев заболел сыпным тифом, Раков и Розенберг вовремя перетащили его в лазарет, где работал «одноделец» И.М.Андреевский. Благодаря совместным усилиям Лихачев выжил. Когда «кановцы» освоились в лагере, они посещали библиотеку, завели разнообразные знакомства, благо интересных людей, даже выдающихся на Соловках было достаточно. Возможно Раков участвовал в оформлении спектаклей лагерного театра; в газете «Новые Соловки» за 1929 год есть иллюстрации к статьям, похожие по стилю на рисунки РаМне очень редко удавалось выполнить положенную норму в кубометрах, а если удавалось, то при наличии особо благоприятных обстоятельств: хороший напарник, удачная делянка, хороший инструмент. Поэтому я редко получал полную пайку хлеба, который нам давали по спискам десятников, после возвращения с работы на командировку, а это значило, что на следующий день уже не мог взять с собой в лес хлеб для завтрака. Из воспоминаний А.Селиванова, архитектора, друга и «подельника» В. Ракова и Д. Лихачева В Троицком соборе размещалось около 850 заключенных. Прямо над алтарем, там, где раньше был написан образ Христа, теперь красовалось изображение Ленина, под которым было выведено славянскими буквами: Мы новый путь земле укажем, владыкой мира будет труд!» А над главными воротами Кремля, из которых выводили на работу: «Через труд − к освобождению». Как в Освенциме. Чекисты. Типажи. 1920-х годов Карикатуры на лодырей и лжеударников. Бел Балт Лаг. Март. 1932 г. Рисунок В. Ракова к фильму «Соловки». 1964 г. Автошарж с Д. С. Лихачевым в шотландских нарядах Соловки. Кремль. 1923 г. прописаться. Послелагерная часть жизни у Владимира Тихоновича связана с Петрозаводском. Но своих ленинградских друзей он никогда не забывал. Восьмого февраля они старались встретиться, чтобы отметить день «посадки», перезванивались, переписывались. С Дмитрием Сергеевичем Лихачевым у Владимира Ракова до конца жизни оставались добрые дружеские отношения. В архиве академика Лихачева хранятся письма и рисунки Ракова. Фотографии из альбома Кирова «История СЛОНа в фотографиях» 12 13
Альбом «СВИДАНИЕ» на слова М. Ю. Лермонтова СВИДАНИЕ на слова М. Ю. Лермонтова Уж за горой дремучею Погас вечерний луч, Едва струей гремучею Сверкает жаркий ключ; Сады благоуханием Наполнились живым, Тифлис объят молчанием, В ущелье мгла и дым. Летают сны-мучители Над грешными людьми, И ангелы-хранители Беседуют с детьми. Там за твердыней старою На сумрачной горе Под свежею чинарою Сижу я на ковре. Лежу один и думаю: «Ужели не во сне Свиданье в ночь угрюмую Назначила ты мне?» И в этот час таинственный, Но сладкий для любви, Тебя, мой друг единственный, Зовут мечты мои. Вижу огни дозорные Лишь на мосту горят, И колокольни черные, Как сторожи стоят; И поступью несмелою Из бань со всех сторон Выходят цепью белою Четы грузинских жен. Альбом «Свидание» был создан Раковым в двух вариантах: для А. Селиванова (1957 г., 15 акварельных рисунков) и дочери Татьяны (конец 1950-х годов, 15 акварельных рисунков). Его литературная основа − стихотворение М. Ю. Лермонтова. Один из героев альбома Селиванова − Д. С. Лихачев в образе купца, сидящего на верблюде. Из воспоминаний А.Селиванова, архитектора, друга и «подельника» Ракова и Лихачева. 14 15
avtor.karelia.ruRkJQdWJsaXNoZXIy ODE3NTM=