223 Тем вечером, когда у него во дворе отобрали Рембо, Миша приложился к отцовской заначке: достал из буфета бутылку бальзама и отхлебнул прямо из горла. Он знал, что отец за это его ругать не станет, а, может быть, даже и похвалит: давай-давай, Миха, может, наконец себя мужиком почувствуешь! Однако Миха вместо этого опять засел за стихи: Хохочу, как юродивый: Родина! Я урод твой, Родительница и полицай, По лицу бью всю улицу, С дураками воюю и вою, С головой не дружу,
RkJQdWJsaXNoZXIy ODE3NTM=