156 стройная девушка в лыжном шерстяном костюме, плотно облегающем тело…» Люба обогнала его в том забеге на обратном пути уже в черте города. Пролетела мимо, как ласточка, даже не обернувшись, будто они не были знакомы. Поэтому Миша и сам понимал, что его письмо Любе – жест отчаяния, но иного придумать не мог, чтобы выпустить из себя горечь и боль первой любви. Потом были весна и лето, были коммунистические субботники, вечера у костра с гитарой, ночевки в палатке под звездами, стихи и песни, но любви так и не случалось. Единственной любовью оставалась Люба, Любовь.
RkJQdWJsaXNoZXIy ODE3NTM=