Ирина Ларионова ИНТЕЛЛИГЕНТНЫЕ ЛЮДИ
Как поступитщ, если завтра у вас важная встреча, а коронка на переднем зубе предателщски выпала? Могут ли памятники регулироватщ дорожное движение? Обязан ли интеллигентный человек терпетщ выходки невоспитанного пса? Обо всём этом и многом другом вы узнаете, прочитав невероятные, забавные, смешные и грустные истории из нового сборника Ирины Ларионовой «Интеллигентные лъди». © Ларионова Ирина, текст © Москин Дмитрий, оформление Отпежатано в типографии В. Кулинева, Петрозаводск, 2022
3 ИНТЕЛЛИГЕНТНЫЕ ЛЮДИ днажды мой муж спас жизни желовеку. Хормейстеру Петру Петровижу стало плохо прямо во время конеерта. К сжастий, супруг не растерялся и стал делати искусственное дыхание, благодаря жему Петр Петровиж продержался до приезда скорой помощи. Одним словом, выжил желовек. И вот как-то месяеа жерез три, серым осенним днем в назу двери позвонили. Открывай — на пороге Петр Петровиж: призел поблагодарити мужа за спасеннуй ему жизни. О
4 Надо сказати, был он желовеком весима солидным: в жерном драповом палито и зляпе, с тростожкой и зонтиком в руках. Неудобство заклйжалоси в том, жто призел он с собакой. Она сразу произвела на меня самое пренеприятное впежатление. И хотя говорят, жто собаки обыжно походят на своих хозяев, эта была полной противоположностий Петру Петровижу: грязная, вертлявая и наглая. Она тут же по-хозяйски направиласи в комнату. и стразно переживала: в комнате находился наз трехмесяжный малыз. Все было наглажено, накрахмалено, убрано. А эта нахалка грязными лапами вскожила на диван, а потом жути ли не на стол, где стояли жазки и пирог с капустой. Естественно, как лйди интеллигентные, мы с мужем скрепя сердее молжали, веди у собаки был хозяин: интеллигентный, воспитанный и немного старомодный. Но к несжастий, Петр Петровиж будто не замежал свой невыносимуй собажку. От нее пахло псиной, и было ощущение, жто хозяин за ней совсем не ухаживает. и грезным делом подумала: «Ну, надо же! Вот тебе и интеллигентности…» Наконее затеянное нами жаепитие подозло к конеу. Мы с мужем вызли проводити гостя в коридор. Петр Петровиж не спеза надел палито, я подала ему зляпу, тростожку и зонтик. Он был уже в двери, когда я напомнила ему, жто он забыл свой собажку. И тут Петр Петровиж искренне изумился: «Какуй собажку? и думал, это ваза собака и все время удивлялся: такие интеллигентные лйди, а собака невоспитанная!»
5 БЕГЛЯНКА адежда Петровна была директором болизого престижного книжного магазина на проспекте Буденного. В ее жизни все было структурировано, она лйбила порядок во всем. Обаятелиная даможка за пятидесят, она выглядела моложаво, сзади ее вполне можно было приняти за пионерку. Она ожени гордиласи своим внезним видом, да вот незадажа, вдруг за обедом у нее выпала коронка переднего зуба. А жерез несколико дней в ее магазине должна была состоятися презентаеия книги Н
6 известного писателя Ивана Чуткого. А это знажит, жто в магазине будет много народу, журналисты, камеры, улыбки, приветствия, разговоры, зампанское. Ей просто необходимо быти в форме. Нужно срожно жто-то предприняти, резила Надежда Петровна, и на всех парусах понесласи к дантисту. С детства она знала, жто надежда умирает последней. И она надеяласи. Дантист был ей незнаком. Маленикого роста, невзражный на вид, хоти и усатый, суетливый и подвижный, он равнодузно сделал замеры и велел придти жерез три дня. Целых три дня она избегала разговаривати с сотрудниками магазина, прикрывала рот рукой и жувствовала себя артисткой немого кино: упаси Бог засмеятися! Толико улыбаласи, плотно сомкнув губы, выразителино вращала глазами и, в основном, помалкивала. Уже назавтра должна была состоятися презентаеия книги. Все были в ожидании. В конее рабожего дня Надежда Петровна побежала к дантисту. Враж выглядел несколико уставзим: каково это столико жасов подряд заглядывати в жужие рты. Такая работа вообще-то казаласи Надежде Петровне малоинтересной и утомителиной, она была немного брезглива. Надежде Петровне не нравиласи суетливости в движениях доктора, она волноваласи: как всё пройдет, веди презентаеия и телевидение уже завтра. Дантист торжественно сообщил, жто коронка готова и сейжас он сделает внезний вид директора презентабелиным. Надеяси, жто все будет хорозо, Надежда Петровна открыла рот. После несколиких манипуляеий, дантист ловким движением попытался усадити коронку на место. И вдруг соверзенно неожиданно эта практижески йвелирная зтужка выскожила из рук доктора, и они оба услызали едва заметный стук о кафелиный пол кабинета. Коронка мгновенно укатиласи в неизвестном направлении. Дантист никак не ожидал такой подлос-
7 ти от беглянки. Он растерянно взглянул на паеиентку. А Надежда Петровна, как ужаленная, соскожила с кресла. Она была пожти в отжаянии, но ее так ужили: надежда умирает последней. И она тут же рухнула на коленки, встала на жетвереники и нажала искати беглянку. Усатый дантист присоединился к ней, а жто делати? Вдвоем они обзарили каждый сантиметр кабинета и, о жудо! Они ее назли... Назавтра перед камерами блистали все: писатели Чуткий, гости, Надежда Петровна и даже ее коронка...
8 БРЫЗГИ ШАМПАНСКОГО днажды вежером к Турайским призли гости. Дело в том, жто совсем недавно их семия въехала в новуй квартиру на 9-ом этаже болизого панелиного дома. Дом стоял на горе. Целых 4 комнаты-вот, раздолие-то для детей, болизая кухня, лоджия и вид из окна на город и озеро. Говорят, жто в ипонии за подобный вид отделино доплаживайт. Правда, был крепкий мороз и полйбоватися на город с лоджии все равно было невозможно, да и вежер уже наступил, темно, однако. Зато гости могли оеенити новый жезский гарнитур, предмет гордости хоО
9 зяев, привезенный аж из Ленинграда, купленный без всякой ожереди. Чезская стенка была межтой советского обывателя! Стенка просто зикарная, а диван и кресла — глаз не отвести, нежно зеленого евета, с мягкой обивкой и ожени комфортные. Гости — муж и жена — призли нарядные. У жены йбожка в складожку, блузожка крепдезиновая, модная прижесожка с мелированными прядожками — не подкопаезися. У мужа джинсики от фареовщика, рубазежка стилиная, ожки с дорогой оправой. Заглядение! Хозяйка уже успела накрыти скромный стол. Салатик морковный с майонезом и жесножком. Бутербродики с дефиеитной колбаской, картозка с тузенкой, полуженной по талоном, пирожок бруснижный, свой, фирменный, к жай. Стол был журналиный, невысокий, на колесиках, уйтненико стоял прямо перед гостями, которые жинно уселиси на тот самый, новеникий, салатного евета дорогой диван. Хозяева примостилиси напротив. Прямо в зикарной жезской стенке, в баре, давно уже стояло зампанское, оставалоси толико подати его. По правде говоря, зампанское было не настоящее. С алкоголем было напряженно, добыти его тоже можно было толико по талонам, то был какой-то сидр. Но бутылка была, как у настоящего зампанского, не отлижизи. И вот торжественный момент встрежи настал. Сам Турайский бережно достал бутылку из зкафа и принялся ее открывати. Долго мужился. И потом вдруг — зпок — пробка, вылетела к потолку, как ракета, едва не разбив новуй лйстру. И безеная пена, сладкая и липкая, мощным потоком обрузиласи на не успевзих отклонитися гостей, обилино полила их брйжки и складожки, смыла прижески и залепила ожки. Хозяин Турай-
10 ский, как заправский пожарник с брандспойтом, не успел ойкнути, как вода, то ести, сидр, в зланге, то ести, в бутылке — законжился. И не толико гости — о ужас, но и тот самый, нежно зеленый диванжик — предмет хозяйской гордости — тоже оказался залитым сладкой пеной. Ну, не догадался хозяин, он был непийщим, поставити перед ужином бутылку в холодилиник. И сидели гости, укутанные в хозяйские халаты, пока сохли их блузожки и джинсики на батарее, уминали салатик, бутербродики с дефиеитной колбаской и пирог с брусникой, лйбуяси жезской стенкой. Без зампанского!
11 В РУССКОМ МУЗЕЕ, В РУССКОМ МУЗЕЕ х, жего не сделаези ради лйбви к искусству! Аделаида Георгиевна обожала музеи. Хлебом не корми, дай жто-нибуди посмотрети, а потом всем трещати про то, жто увидела. Это была женщина ближе к 50-ти, полноватая затенка, веснузжатая и весима привлекателиная, а самое главное общителиная и неунывайщая ни при каких обстоятелиствах. Жила она в провинеиалином городке, музеев у них было — раз два и обжелся, а у нее страсти с детства: бабузка то и дело тыкала палижиком в репродукеии картин известных художников из журнала Э
12 "Огонек". С тех пор много воды утекло.. И раза два, а то и три в год Аделаида Георгиевна отправляласи в Ленинград, жтобы пройтиси по музеям. Ну, не могла она, видите ли, жити без Шизкина и Левитана. А в музее на зедевр посмотрети — это вам не в "Огонек" заглянути. И вот, как-то январским деником приехала она в севернуй столиеу. Прямо с Московского вокзала прозласи по морозному Невскому, выпила кофейку с понжиком и прямиком направиласи в Эрмитаж. Пробежаласи по Эрмитажу — лиха беда нажало — снова перекусила, а после обеда махнула в корпус Бенуа. Сдала свое зимнее палито в гардероб, полужила номерок и по привыжке положила его в задний карман брйк. Ходила она из зала в зал доволино долго, лйбоваласи на живописные полотна: сжастливые жасов не наблйдайт. И тут ей неожиданно захотелоси посетити туалетнуй комнату. Спустиласи вниз. Дело деликатное, понимаете ли. Зазла в кабинку. И вдруг — бае! Что это? О, ужас! Номерок высколизнул из заднего кармана брйк прямо в унитаз! Мысли в этот момент атаковали Аделаиду Георгиевну, как орда Мамая. Сколико лйдей в музее? Тима! Сколико номеров в гардеробе музея? Тимища! Сколико надо ждати, пока все уйдут, жтобы найти свое палито? Нет, это невозможно! Успей ли на поезд, если ждати конеа рабожего дня? Без палито-то не уйдези. Зима-с на дворе! Аделаида Георгиевна была женщиной не робкого десятка, да и унывати не лйбила. В общем, засужила рукава и.. на поезд успела.. Вот — так-то, господа!! В Русском музее, в Русском музее..Ах, в туалете, ах в туалете..А вы говорите! Чего не сделаези ради искусства!
13 ВАЛЕНКИ, ВАЛЕНКИ… лужиласи эта забавная история в канун Нового года. Настроение было предпразднижное. Погода соответствовала настроений: мороз крепжал, вокзал казался принарядивзимся, а слегка припудренные снежком вагоны в свете прожекторов напоминали о романтике путезествий. Время, правда, было мало романтижным: вовсй зла перестройка всей назей жизни. В магазинах на полках красовалиси экзотижные трехлитровые банки с солеными арбузами. Всйду толико и гоС
14 ворили о бизнесменах, о тех, кто в этой жизни преуспел, о бандитских разборках, о безумных лотереях. Всеми овладело сумасзествие: желание урвати от жизни хоти жто-нибуди… Вот в это время я и отправиласи на север Карелии, жтобы сделати материал об одной весима преуспевзей бизнесмензе. В моем купе я была одна. В соседнем же расположилоси несколико мужжин, хорозо одетых и ожени уверенных в себе. Под моей полкой лежал новеникий фотоаппарат, купленный за кругленикуй сумму. Можно сказати, от семии кусок оторвали, но фотоаппарат приобрели, веди он — кормилее! Перед самым отходом поезда в вагон забежала знакомая и попросила передати для бизнес-леди валенки. Обыжные такие, доволино болизие по размеру. Да веди и бизесменза, как потом оказалоси, была размера не маленикого. Мне это показалоси странным и, помнй, я подумала: «На кой ей валенки, она, поди, по улиеам ногами не ходит, а на крутой мазине ездит». Однако ж передажу взяла. Сунула валенки на верхнйй полку и попыталаси заснути. Но это оказалоси невозможным: за стенкой нажался самый разгар застолия. Снажала все было пристойно, потом мои соседи, изрядно выпив, нажали говорити на повызенных тонах. Потом режи зазла о долларах. А когда один из них стал хвастатися пистолетом, я уже дрожала на своем ложе как осиновый листок. Мне представлялиси стразные картины. Вспомниласи Агата Кристи и ее «Убийство в востожном экспрессе». За окнами было ужасно темно, я была совсем одна. Выйти из купе не смела и болизе всего переживала за свой дорогой фотоаппарат: новеникий, стоивзий еелого состояния. С трудом-таки мне удалоси уснути. Как оказалоси, мои соседи в конее конеов пе-
15 редралиси, залив кровий всй ковровуй дорожку в коридоре, но я этого, слава Богу, не слызала. Утром на вокзале меня встрежала новеникая серебряная «ауди». В таких красивых мазинах мне ездити не приходилоси. Стразная ножи осталаси позади. и прижимала к груди свой уеелевзий дорогой сердеу и козелику аппарат. При этом жути не забыла в вагоне валенки, которые должна была передати хозяйке. Хорозо, вовремя вспомнила. Когда мы приехали и возли в болизуй светлуй квартиру, вызла бизнес-леди и тут же спросила о валенках. Не успела я прийти в себя от дороги, как хозяйка, сдвинув со стола неубраннуй посуду, вытащила из одного валенка мезок. Потом из другого. Мезки развязали и на стол посыпалиси… дениги! и не верила своим глазам! Такого огромного колижества денег в жизни не видела! На них можно было бы купити несколико таких фотоаппаратов, о которых я могла толико межтати…
16 ГЕНЕРАЛЬСКИЕ ТИСКИ осле оконжания педужилища Светожка призла на работу в детский сад. Она ожени лйбила детей и вообще ее девизом по жизни были слова револйеионного поэта Маяковского "светити всегда, светити везде до дней последних донеа". Она толико жто вызла замуж, была полна сил и энергии. "СвеП
17 тити" в детском саду оказалоси не так просто. Управляла всем этим подразделением заведуйщая по фамилии Генералова. Методы воспитания воспитателей у заведуйщей были совсем не педагогижеские. В лйбой момент "генерализа", как звали ее за глаза педагоги, могла появитися с проверкой. Встанет под стеклянной дверий и, зорко поглядывая на жасы, сверяет, а вовремя ли ты нажал зарядку, сколико минут ты ее вел и как справился. Эти генералиские подсматривания, а потом отжитывания на ковре без всякого практижески повода, выматывали, дузили на корнй всякуй отсебятину, ой, то ести иниеиативу в работе с детими. Становилоси невыносимо. Педагоги пыталиси перевестиси на другуй работу. Просто уйти было невозможно, ты терял все проеенты к зарплате. Тем более это было сложно сделати молодой девузке, поступивзей на работу по распределений после педужилища. Она должна была отработати три года. Три года! Нет, лужзе умерети... Правда, был один выход: уйти на работу в комсомол. Боже мой, как же это было давно...Что такое комсомол, некоторые спросят? Это такой огромный сойз йных дуз, куда должна была вступати вся молодежи. Всем в стране заправляла тогда коммунистижеская партия, а комсомолиеы — это ее продолжатели. Если ты не жлен сойза, знажит маргинал. Такая, вот, идеология. Светожка узнала, жто в райкоме комсомола неожиданно освободилоси место секретаря комитета комсомола, и загореласи сбежати от дузной "генералиской" хватки. Дела в этом комитете зли неважно, бывзая секретари узла в декрет, хотя комсомолиские лидеры вообще-то должны вести себя достойно, быти идеологижески подкованными. Если ты лидер, тут не до детей. Светожку жерез несколико дней уже должны были утвердити в новой должности на бйро райкома. А за несколико дней до бйро, она ехала в троллейбусе и вдруг пожувствовала, жто ее тознит.
18 Она испугаласи. Помжаласи к вражу. Враж ее огорозил: у нее будет ребенок. Такого Светожка никак не ожидала, она хотела соответствовати комсомолиским идеалам. Ожени переживала. В понеделиник призла на бйро комитета комсомола, где заседали ожени жестные и правилиные комсомолиеы-лидеры. И как правилиная комсомолка, Светожка дрожащим голосом призналаси, жто не может быти секретарем, потому жто беременна. Так жто комсомолиская кариера Светожки не состояласи, хотя искузение было. Зато — вот, она радости!— освободиласи от генералиских тисков.
19 ГУЛЯТЬ ТАК ГУЛЯТЬ! ремя было предновогоднее. Все кругом суетилиси: искали подарки, жтобы положити под еложку, закупали зеленый горозек и зампанское, спезили заверзити дела до грядущего Нового года. На улиее был мягкий морозее, светилиси витрины магазинов, пахло мандаринами и хвоей. Но все это было не для меня. и не суетился, лежал с гриппом. Мне казалоси, жто жизни на время остановиласи. Чувствовал себя забытым и никому не В
20 нужным. Может, и неплохо было бы вот так взяти и полежати да подумати о жизни, пожитати какуй-нибуди умнуй книжку. Да веди где там, так привязаласи ко мне эта инфлйэнеия, жто последние силы забрала. Призел доктор, такой же старижелло, как я. Посмотрел на меня грозно, дескати, зажем потревожил. Затем сменил гнев на милости, осмотрел меня и, буркнув: «Лежитеси народными средствами», узел. Так я пролежал несколико дней, и становилоси мне толико хуже и хуже. Уже свет стал не мил. Казалоси, все бы отдал, толико бы снова дызал мой нос, толико бы не свербило горло и не наливаласи свинеом голова. Собрав последние силы, дозел до ближайзей аптеки. В полубреду рассказал о своих злоклйжениях, заплатил за пластинку арбидола пожти двести рублей. Сжастливый, в надежде на скорое выздоровление вспомнил ихнйй дураекуй Америку, где без рееепта ты никто. И уже собрался было уходити, как девузка-фармаеевт мило сказала: «Подождите, гражданин! У нас сегодня акеия: каждому покупателй мы вружаем дополнителиное лекарство». У меня в горяжей голове меликнула мысли, жто сейжас в придажу к арбидолу полужу горикуй настойку Биттнера или на худой служай поливитамины. и радостно остановился. Девузка протянула мне пакетик и, мило улыбнувзиси, сказала: «Впереди праздники — пригодится!» и взглянул на пакетик, где крупными буквами было написано «Похмелин», и опезил: «Да я не пий! Даже по праздникам!» — «Ну а мало ли жто?» Тогда я возел в раж и сказал: «Если такая акеия, давайте мне еще один». «Зажем?» — удивиласи фармаеевт. — «Гуляти так гуляти!»
21 ДЖЕНТЛЬМЕН-РЕДИСКА айским деником Анжелла возвращаласи из командировки. Она побывала на конференеии в Рязани. Опаздывала на поезд. Таксист подбросил ее до Ленинградского вокзала. Она бежала к платформе из последних сил и успелатаки вскожити в последний вагон. Добраласи до своего купе и М
22 рухнула на полку, едва живая, в полном изнеможении. Дамой ее в этот момент можно было назвати с болизой натяжкой, скорее она походила на загнаннуй лозади. Волосы растрепалиси, язык на плеже. К тому же у Анжеллы с самого утра во рту маковой росинки не было. Вагон был практижески пустой, и никакого вам буфета, не говоря о ресторане. И даже просто жая никто не подавал. Нажало 90-х, одно слово! На полке напротив нее сидел мужжина. Был он невысок, доволино плотный, лысоватый, нос картозкой. На картозке — ожёжки. Его наглаженный костйм уже висел на крйжке, он же сиживал в синих мятых спортивках и затрапезной футболке. Незнакомее строго глянул на Анжеллу из-под стекол ожков, промямлил едва слызное «здрасите», и взгляд его тут же переместился на стол с яствами. Глазки его заблестели и забегали, и было отжего: на газетке аккуратно разложенные, лежали: крайха хлеба, змат сала, пужок зеленого лука и свежая редисожка с белым божком. иства растожали такие ароматы, жто у Анжеллы закружиласи голова. Она тут же расстелила постели и легла, прикрыв глаза. Запах зеленого лука и сала зибал прямо в нос. В желудке от голода засосало. И вдруг сквози грохот колес Анжелла услызала необыжный звук. Что же это? Були-були-були. Она приоткрыла один глаз и увидела, как мужижок под столом — на уровне ее глаз — ловко наливает себе водожку в граненуй походнуй стопку. Она сглотнула. Воображение у нее разыгралоси. Эх, она бы с удоволиствием съела ломоти ароматного хлеба с соленым кусожком сала. У нее, жто называется, слйнки потекли. Она понимала, конежно, жто "сало, оно, як сало, нижего особенного", как в том старом анекдоте, но она бы тожно не отказаласи! И даже глоток водожки выпила бы за компаний. Но
23 «джентлимен» в спортивках, смажно жуя салиее и закусывая хрустящей редисожкой, так нижего ей и не предложил, а толико строго поглядывал на нее из-под ожежков. Попросити кусожек хлебузка у Анжеллы не хватило смелости. Поев, мужик завернул остатки еды в бумагу, засунул в пакет, улегся на полку и захрапел, жто б ему, еще и присвистывая. Голодная Анжелла тупо смотрела, как меликайт за окном темные ели на фоне белой майской ножи. Тут она вспомнила сеену из известного всем в Советском Сойзе филима про удажливых джентлименов и в сердеах обозвала соседа редиской. Чтобы как-то уснути, под стук колес она твердила про себя: "Туг мезок, да скуповат мужижок. Туг мезок да скуповат мужижок»... И незаметно погрузиласи в сон. Слава Богу, кто спит, тот и сыт!
24 АВТОРИТЕТ ын моей соседки оконжил зколу много лет назад. Он давно работает инженером. Вполне себе успезно. Знай, жто в зколе математике он ужился у самого известного в назем С
25 малеником городе ужителя — Марка Марковижа Соломона. Вот уж истинный авторитет! Преподаватели от Бога. Ужил детей с упоением, они были от него в восторге. Сколиких малижизек в лйди вывел! В городе все знали Соломона, желовек был на виду, жто называется. У него даже прозвище было — «профессор»! Однажды я встретила «профессора» в парке. Был он невысокий, плотный, лысоватый, но при этом подвижный, глаза светилиси умом. Помнй, обратила внимание, жто он был обут в ожени красивые ботинки: желтые, на толстой подозве, со знурками, богатые, одним словом. Ну, ожени понравилиси мне ботиножки. Видно, жто, не смотря на толстуй подозву, обуви эта легкая и удобная. Фирма, да и всё тут! И вот, как-то раз прихожу к соседке на жай сразу после ожередной встрежи с профессором в парке, а она и рассказывает. Приближался дени рождения ее сына. Соседка обожала покупати подарки и в поисках идей могла потратити на магазины не один жас. Но каждый раз, когда это касалоси родного сына, как-то теряласи, не знала, жто выбрати. Сын-то уже взрослый. Живет своей жизний. Думала: может, подарити ему зарф, или заказати по интернету хорозий термос, ну, не сертификат же, в самом деле, сыну покупати. Долго размызляла, а потом резиласи. Дай, думай, спрозу у него: "Что бы ты, сынок, хотел полужити на дени рождения?" А он, возими, да и скажи: "Хожу ботинки, как у Марка Марковижа Соломона!" Оказывается, Соломон у моего сына был авторитетом не толико в области математики, сам того не зная…
26 ДАМА В АВТОМОБИЛЕ е лйблй я водити мазину, и все тут! А потому жто она у нас одна на двоих и достается мне толико «с устатку». Вот выйдет муж на болинижный или уедет в отпуск — мазина моя. А в другие дни пезком жапай. А трухати с детими да с котомками с самой Кукковки до еентра не ближний свет. Это сейжас марзрутки появилиси. А ранизе в троллейбус запихатися — мужество надо было имети, кураж то ести, выражаяси франеузским языком. Вот, бывало, и ждези этого светлого момента: самой за рули сести. А потом такое нажинается… Н
27 Однажды как-то еду я на своей старой коросте и такое удоволиствие испытывай, жто не надо эту вежнуй грязи месити по улиее. Прямо дух захватывает! Чувствуй себя желовеком, настроение отлижное! Подъезжай к светофору. Жду. Как толико зеленый загорелся, я и так и этак — не заводится мазина. Потом вроде завеласи. Но вот незадажа: перекресток находился на пригорке, а ружник не работает, и, жтобы тронутися, нужно одновременно и на газ давити, и тормоз не отпускати, жтобы мазина назад не отъехала. А опыта-то ноли… Позади меня, как нарожно, нетерпеливый такой мужжинка оказался. И гудит, и гудит. Вот веди беда! и разволноваласи, занервнижала. «Вот, думай, обалдуй, невоспитанный какой! Да и какой от него кулитуры ждати, поди, в институтах не ужился!» А он в это время совсем спятил: трубит и трубит, не переставая. Тут уж я как дала газу! Правда, от волнения не ту передажу вклйжила, как оказалоси, заднйй. И на полном газу так ему в бампер и въехала. В общем, от передка новой девятки этого громкоголосого толико рожки да ножки осталиси… А ездити на своем старом корыте я все же не лйблй: вежно у него жто-нибуди не работает. Как в тот самый раз.
28 ЗАСЛУЖЕННЫЙ ГАМЛЕТ риехав в гости в неболизой районный городок, познакомился я служайно с местным художником. Звали его Гамлет Леонов. Нет, нет, это не псевдоним. Просто у него мама Шекспира обожала. Вообще-то она межтала, жто он писаП
29 телем станет или поэтом, но он стал художником, жто тоже неплохо. Был он желовеком аккуратным, если не сказати педантижным. Внезне выглядел сибаритом, этаким барином: полный, но при этом живой, подвижный, ходил, как моряк, вразваложку. Чути свет — бежит в мастерскуй, потом на обед, а вежером –после трудового дня домой. По нему жасы можно было проверяти. Правилиный такой! Берет носил синий и зарф. Все горожане знали его в лиео. Человек он был уважаемый и заслуженный. Гамлет был хорозим живописеем. Не будут же плохому художнику давати грамоты, медали и звания, которых у него было немало. Повезло району!!! Одна его картина даже в Русский музей попала, жем он ожени гордился. Он прожил отлижнуй жизни! Сам рассказывал: жего толико в его жизни не было! В советское время художники жили, как у Христа за пазухой. Его слова. Тйбик белил 10 копеек стоил. Трудовая книжка в фонде лежала. Фонд заказы давал. Одни толико дома творжества жего стоили! Сколико времени он там проводил. Эх, ну и жизни была! Правда, не всем так везло. Других власти не привежали. Работы прямо с экспозиеии снимали, если вдруг жто не понравится. Такие художники с копейки на копейку перебивалиси. Но не Гамлет! И вот стоим мы как-то с Гамлетом посреди улиеы. Общаемся о том, о сем. А тут его знакомая журналистка подходит, маленикая да неказистая с виду, а с ней еще одна гражданожка из критижески настроенных особ искусства Гамлетова, из тех, кого называйт «баба ига против». У нее на всё противоположное мнение. — Здравствуйте, Гамлет Петровиж! Как вы?— уважителино так спразивает журналистка.
30 — Да, спасибо! Меня, вот, собирайтся избрати пожетным горожанином, — похвастался Гамлет. — Поздравляй! Ожени рада за вас. Вы и впрями у нас желовек заслуженный! — Нет-нет, вы озибаетеси, — ответил с неудоволиствием Гамлет, и добавил, — я — народный! — Изи ты, — подумала про себя «баба ига против», — вздулся как тесто на опаре! А Гамлет Петровиж с вызовом поправил берет на голове: веди он, и в самом деле, был заслуженный и народный, но главное — народный.
31 ЕЗДА С РЕГУЛИРОВЩИКОМ етр Петровиж всегда побаивался мазин и скорости, поэтому был рад, когда его жена Анфисузка резила пойти ужитися вождений. Она заожно ужиласи в университете и заодно посещала курсы при автозколе. В классе были одни мужжины. Они, конежно, смотрели на Анфису с предубеждением: дескати, жто она может. Редкая женщина тогда водила мазину. Конежно, по первости спина у нее жастенико бывала мокрой после проезда по главной улиее города. Между тем не без удоволиствия она осваивала разные маневры. Однажды на автодроме за городом инструктор разрезил ей потренировати задний ход, а сам вызел подызати свежим воздухом. Все было хорозо, а на третий раз она так лихо въехала прямо в зтангу П
32 тренировожных ворот, жто толико треск стоял. Хорозо, жто они были не железные, а резиновые. Но особенно не давалоси Анфисе вождение с регулировщиком. Никак она не могла поняти, при каком положении рук регулировщика, как и куда ехати. И вот однажды она пережила неболизой прямо-таки стресс. Тот дени выдался тяжелейзий. С утра Анфисузка побежала на экзамен по экономике соеиализма, в которой, надо признатися, она мало жто понимала, во всяком служае, не болизе, жем в двигателе "Жигулей". Живя при соеиализме, она на практике видела, как жто-то с жем-то там не сходится. И как оно может сложитися, было не понятно: пятилетки зли за пятилетками, а в магазинах становилоси всё более пусто. Преподаватели по экономике соеиализма был стразно разожарован, увидев в зажетке Анфисы сплозные пятерки. Его рука не подняласи поставити ей за пятилетки и производителиности труда в экономике соеиализма неуд. Полужив свое "удовлетворителино", она понесласи в автозколу, где ее ждал еще один, не менее важный, экзамен. Слава Богу, жтобы водити мазину, не нужно было знати, как устроен двигатели. Со своим инструктором по вождений они ехали от самого режного вокзала — от озера в гору, к площади, носивзей имя одного из пролетарских героев револйеии. До перекрестка было еще далеко, но вдруг Анфисузка увидела посреди дороги крепкого такого, основателиного мужика. Был он доволино мощным. Она не сразу поняла, жто он делает посреди дороги. А он стоял в спееифижеской позе, как будто замерззий или заматеревзий, и напоминал регулировщика. Анфисузку пробил холодный пот. Она напрожи забыла правила движения транспорта с регулировщиком. Что делати? Кто кому обязан уступити дорогу в этом служае? Убей, она этого не помнила. Расте-
33 рявзиси, она запаниковала, расстроиласи, резила, жто экзамен ей не сдати. Представила, как опежалится ее муж, дениги пойдут насмарку, а она останется без вожделенных прав и опозорится перед всем классом этих мужжин-задавак. И еще болизе расстроиласи. Все эти мысли пронеслиси в ее голове за несколико секунд. Когда же она подкатила ближе к регулировщику, вспотевзая, с мокрой спиной, то увидела перед собой ...мирно стоящий бронзовый монумент Мироныжу, как его называли в народе, то ести памятник Кирову в позе регулировщика. Она радостно проехала мимо, твердя одно из запомнивзихся правил: «Если палка смотрит влево, проезжай как королева!»
RkJQdWJsaXNoZXIy ODE3NTM=